Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

Электричества в Криволуцкой не было, жили с керосиновыми лампами, десятилинейная лампа считалась богатством. Но и керосинки завелись уже при ней [Агафье], она хорошо помнит, как в детстве жгли лучину и полуночничали возле камелька́, как трещало, брызгая искрами, смолье и по лицам, собиравшимся возле огня, играли колдовские всполохи.

 (Изба, с. 367)

Народное слово 2, с. 19

 

КАМЕЛЁК В ГОВОРАХ БАЙКАЛЬСКОЙ СИБИРИ

<…> В русской печки камелёк был. Раньше свету же не было в Адриановке. Дак камелёк топили. Дрова отдельно пилили в его. Но. Камелёшные называли. Коротеньки. Затопишь этот камелёк, и сидят. Кто вяжет, кто прядёт. Раньше керосину-то шибко не было, всё камельки́ вот эти жгли. Сейчас, наверно, уж ни у кого нету их. Печки-то все которы перебрали <…>. А раньше на камельки́ приходили. Кругом насядут все и сидят. Кто прядёт, кто вяжет, шерсть шингат. Раньше же всё по посиденкам ходили. Собярутся кумпанией, к нам все адриановские приходили, все бабы к нам, оне шибко работисты были. Это уж потом получше зажили и порозь. Дак счас чай не направишь, не позовёшь. А раньше лишь бы вместе. А щас никуда, никто. Только на похороны вместе и собярутся.

Записано в 1986 г. Афанасьевой-Медведевой Г.В. от Евдокии Александровны Лоншаковой (1930 г.р.), проживающей в пос. Карымское Карымского района Читинской области.

Словарь 19, с. 269