Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

Дурни́на

, -ы, ж. Экспр. Высокое разнотравье.

И верно, мерещилось ей [Настене]: в сенокосные дни все и выяснится – где ей быть, с кем жить, на кого злобиться, на кого молиться. И так хотелось выйти опять до солнца одной-одинешеньке, встать на меже по пояс в заросшей дурни́не и взмахнуть литовкой – и упрямо, задиристо махать, не отдыхая, до тех пор, пока не выстелется дорожка к другому краю гона. И тогда оглянуться и вздохнуть свободно. (Живи и помни, с. 196)

Народное слово 1, с. 265

Раньше пахали в точное время, позже и раньше нельзя. Вот это поле наше вспашешь. Тут хлеба было — не отряся́! Не отряся́ — хлеба было! А теперь… вспахали будто на три ряда, а ведь ты посмотри-ка, чё вспахано-то тут. Страм глядеть даже. Ну, страм! Вот с ящик глыбы навалили — что там родится? Да ничё не будет, овсю́г родится, и всё. От глыбы от такой ничё полезного не добьёшься. Мёртвую землю достают. Больше пятнадцати санти́метров нельзя пахать. Это неплодородный слой почвы бярут. Он сто лет на этом, вот на пласте ничё не вырастет уже. Ничё не даст. Вот заприметьте даже: вот где дороги делаются, слушайте, вот где вскапывают верхний слой, там ничё полезного не рождается, токо полынь да вот эта дурни́на всякая-разная, растения. А доброго ничё там не родится <…> 

Записано в 1997 г. Афанасьевой-Медведевой Г.В. от Михаила Нефедьевича Машукова (1936 г.р.), проживающего в д. Кайдакан Жигаловского района Иркутской области.
Словарь 18, с. 53