Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

В зимовье не было печки (кто-то когда-то прибрал, не поленился тащить к воде), и, наверно, к лучшему: не удержись, разведи он огонь, и закурится на виду у Атамановки гора. По теплу, когда придется сюда перебираться, печка не понадобится, а пока он прибегал лишь на днёвку и едва начинал застывать, шевелился, согревался без огня. Да и отпускало, припекало днями уж так, что мешал полушубок. (Живи и помни, с. 54)

Народное слово 1, с. 237

ДНЁВКА В ГОВОРАХ БАЙКАЛЬСКОЙ СИБИРИ

Раньше печки ру́цки били же сами. Но надо выбить за днёвку. А били из глины. Кий назывался, кий. Делают, как тебе сказать, сви́нку. Поставят сви́нку, и вот бьёшь, и бьёшь её, бьёшь. Один слой пробьёшь, ножиком протычут, потом насыпают глину, опеть бьёшь. Так и собьёшь её.

[— Только из чистой глины? — Собир.].

Из чистой глины.

[— Добавляли воды или соль? — Собир.].

Ничё не добавляли. А вот били и били. Она вот изобьётся, вот будет такая, как камень. И так вот она… Ведь её потом нельзя сломать, ковырять надо было, долбить пе́шням. И стояла-то вечно <…>.

[— А делали по́мочью? — Слуш.].

Да, да! Собирали. А ты один её не собьёшь. Надо же её выбить за днёвку. А где ты её один-то?! Вот и собирали народ. Четыре-пять человек придут, и всё, и сбивали.

Записано в 2002 г. Афанасьевой-Медведевой Г.В. от Доры Петровны Зуевой (1930 г.р.), проживающей в с. Карам Казачинско-Ленского района Иркутской области.

Словарь 14, с. 136-137